IMHO: современное искусство не х***я

 Недавно увидела пост о современном искусстве в инстаграме. Сам по себе он был нейтральным, обычное освещение новой выставки в Москве какого-то молодого куратора, а вот комментарии под ним подходяще опишет только характеристика «адовая смесь». Я не люблю делить вещи исключительно на белое и черное, но понимаю, что не все люди разделяют мою точку зрения. Тем не менее крайности в тех комментариях меня прямо задели, потому я и пишу это тут. Я верю в современное искусство. Верю, что это непросто бизнес под логотипом «я так чувствую». Верю, что это не развлечение.

Настоящее современное искусство, в моем понимании, – произведение без точки. Оно оставляет за собой многоточие. Я помню, как в начальной школе, когда кто-то выходил к доске, учитель говорил: «моя доска, как ваша тетрадь – пишите аккуратно». В современном искусстве похожая формула, но все же с иными компонентами. В нем нет окончательной мысли, и оно всегда оставляет место для твоей. Это заставляет нас думать, вскрывает душу. Нам как будто открывается доступ к чему-то личному, нам разрешают добавить в него что-то свое.

Мы живем в исключительно интересное время. Время меняет и искусство, точнее его форму. Просто идея, заготовка, – уже искусство. Концепция – вот наша эра. Это делает искусство всеобъемлющим и одновременно позволяет скрывать тупость авторов. Мой любимый пример гениальности концептуального искусства – «Без названия (портрет Росса в Лос-Анджелесе)»Гонсалеса-Торреса из серии «Леденцы». Портрет представляет из себя 80 килограммов карамелек в разноцветных фантиках, сложенных в кучу в углу. Это ода партнеру художника, Россу Лейкока, который умер в 1991 году от осложнений СПИДа. Вес работы – эквивалент веса здорового человека. Уменьшающаяся груда конфет отражает похудение Лейкока, предшествующее его смерти. Люди же могут не трогать груду, метафорически обеспечивая Россу бессмертие, либо дать ей со временем исчезнуть. Это было сильно. Это было мощно. Вот оно –«додумывание» и участие. Мой любимый спорный пример – выставка Марии Айххорн «Пять недель, двадцать пять дней, сто семьдесят пять часов» в Лондоне. На это время художница просто закрыла галерею и дала сотрудникам оплачиваемый отпуск. Искусство, в данном случае, время, данное работникам. Все. Выставка была организована для тех, кто за нее, грубо говоря, был ответственен, и получается, что искусство – это жизнь. Это нетривиально, но очень странно. С одной стороны, глубоко, с другой, невыразимо глупо. Эта идея балансирует над идиотизмом и прозрением, и я, в зависимости от настроения, всегда склоняюсь либо к одному, либо к другому, хотя сама крайности презираю. Но пример спорный, а, значит, и трактовкам должно быть спорными.

Сегодня произведения искусства – предложение увидеть «нечто» в ином свете. Это не просто голая сумма частей, а работа, в которой каждый компонент и этап имеет свою, независимую ни от чего ценность. Конечно, свобода, отсутствие каких-то идеалов путают нас, и иногда за линзами очков на полу музея мы пытаемся найти какой-то смысл. Абсурдности очень много, но это не отменяет того факта, что мы, возможно, счастливчики, потому что живем в век, когда искусство может быть разительно больше нас.